НЕ ПОРА ЛИ ПРЕОДОЛЕТЬ

КОМПЛЕКС «ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ НЕПОЛНОЦЕННОСТИ»?

Леонид ГРИФФЕН, д-р техн. наук

В последнее время печать самых различных направлений в своих публикациях неоднократно обращалась к проблеме исключительной важности – о существовании в мире различных цивилизаций. Вот и в 8-м номере еженедельника «Зеркало недели» за 2002 год была напечатана статья Вадима Новикова «Да, скифы – мы», посвященная той же теме. Полемическая статья, с четко определенной авторской позицией. Уже само ее название показывает – какой. Но в отличие от того, что в данное выражение вкладывал А.Блок,  в интерпретации автора статьи  здесь явственно проступает осуждение, и в то же время этакая покорность судьбе: ну, не европейцы мы, такая уж у нас паршивая – не западная, а евразийская – цивилизация. Что поделаешь, одно утешение – восточная еще хуже. У каждого, кто еще не окончательно «вернулся в Европу», такая позиция вызывает самое активное неприятие, благодаря которому и появилась предлагаемая статья.

Начинает В.Новиков упомянутую статью с так сказать «теоретической» части, с появления самого понятия «цивилизации». Правда, начинает-то он Н.Данилевским, а заканчивает уже на О.Шпенглере. И ни слова, например, об А.Тойнби, фундаментальный труд которого потому и получил всемирное признание, что этот вопрос у него рассмотрен тщательнейшим образом и на гораздо более высоком уровне. И насчитывал Тойнби не три последовательно расположенных «ступеньками» (по мнению автора, «особенность нашего культурного типа является его промежуточное положение между европейской и азиатской культурами»), а двадцать одну самостоятельную цивилизацию (значительная часть которых уже отошла в прошлое). Но это так, к слову. А по существу В.Новиков прав: действительно в исторической ретроспективе, «с точки зрения историка человечество нельзя рассматривать как единое целое» (Л.Гумилев). Никогда прежде человечество как целое не было ни объектом, ни субъектом исторического процесса, основные события происходили с некоторыми, достаточно сильно отличающимися друг от друга, относительно целостными и относительно самостоятельными социальными образованиями, которые и получили (как раз у Тойнби) наименование «цивилизаций». И мы действительно относимся не к «западной» цивилизации, а к условно говоря «евразийской». Но на этом по сути дела и кончаются те положения данной статьи, с которыми можно согласиться. Конечно, и дальше подчеркивание цивилизационных отличий между различными культурно-историческими общностями людей возражений не вызывает. Зато их вызывает основной пафос статьи, направленный на своего рода «ранжирование» цивилизаций «по качеству»: западная всем ах как хороша и ушла далеко вперед по пути прогресса, наша евразийская много похуже будет и прилично отстала, а уж восточная и вовсе никудышняя. Равно как и то, что главный критерий ранжирования имеет нравственный характер – «по отношению к человеческой жизни».

Автор утверждает: на Западе по общепринятому мнению «личность самоценна», у нас же так думают только диссиденты, а «народ не возмутится», даже если «безнаказанно уничтожить миллионы граждан или убрать одного неугодного и назойливого». «Не возмутится и не восстанет» против «царя или генерального секретаря», будь он даже «патологическим садистом». Да уж, что и говорить, не всегда мы себя показывали с лучшей стороны. Но не грех бы вспомнить, что и западный (в частности, американский) «народ» что-то не больно возмутился, когда попытка (к тому же провалившаяся) «убрать одного неугодного» Саддама Хусейна привела к уничтожению сотен тысяч людей. Наоборот, едва ли не единодушно поддержал своего президента. Ах, да, пардон, – то ж были не американцы, а какие-то там иракцы. Другая попытка «убрать одного неугодного» Слободана Милошевича привела к разрушительным бомбардировкам Югославии. А Совет Европы в одном и том же (!) постановлении одобряет бомбардировки в Югославии и осуждает Украину за казнь маньяка-убийцы. Ну, как же, личность-то «самоценна» (да и убивала эта личность «нас», а не «их»). А вот личности, гибнущие под натовскими бомбами, почему-то «европейцам» самоценными не показались… Даже собачья личность, оказывается, ценится выше – по утверждению автора фильм об обращении у нас с бродячими собаками «шокировал западное общество больше, чем убийство Гонгадзе». Вершина нравственности!

Согласен, историю тоже забывать не стоит. Автор пеняет нашему «культурному феномену» за «победы над фашизмом ценой десятикратного превосходства в потерях солдат». Насчет «десятикратного» врет, конечно (достаточно сравнить общеизвестные цифры потерь), но что такое печальное «превосходство» бывало – факт. Но факт и то, что было колоссальное материальное превосходство мобилизованной против нас почти всей объединенной «европейской цивилизации». А победить нужно было – «союзники» со «вторым фронтом» не торопились (как же, блюли ценность человеческой жизни!), а «самая культурная нация Европы» тем временем топила «унтерменшами» печи Майданека (с собаками там, правда, обращались хорошо). И «народ» «не возмутился и не восстал» против «патологического садиста» Гитлера (а чего возмущаться, собак-то он любил!). Теперь вот покаялись – «европейцы»… Тогда они что, европейцами не были?  Цивилизация-то – «явление, существующее в культуре человечества не одно столетие».

А единственный в новой истории «успешный» геноцид – практически полное уничтожение американских индейцев? И ведь не только не каются, а до сих пор в американской историографии завоевание «Дикого Запада» представляется делом доблести и славы. Ах, опять не те жизни, не «европейские»? Ну, так бы и говорили, а то «человек», «личность»… (Ясно, что тут счет другой. Может, кто еще помнит, с каким увлечением американская пресса во время «грязной войны» во Вьетнаме занималась подсчетом «соотношения трупов» – американских и вьетнамских). Так что с критерием все же что-то явно не клеится.

Прошу читателей простить полемическую горячность, но прямо-таки достало это ставшее таким модным самооплевывание. Куда не глянь – сплошное самоедство. Ведь несправедливо же! Но разница-то между нами и людьми на Западе все таки есть? Есть, как не быть. Вот, к примеру, в одной из телепередач рассказывал офицер из Укрбата, размещенного в Боснии. В горной местности селения друг от друга далеко, дети в школу пешком ходят за 10-12 километров. Наши там рядом с французами были. Французы, увидев идущих детей, мило улыбаются, приветливо машут рукой – и проезжают мимо. А наши останавливаются и подвозят. Вот так-то. Есть разница, есть. Ага, так это что же, наоборот получается: «мы» хороши а «они» плохи? Да нет, все сложнее. Но чтобы действительно попытаться понять, как же все-таки сегодня обстоит дело с различием между цивилизациями, нужно не самобичеванием заниматься,  и не обличением других, а научным анализом. И начать надо издалека – хотя бы с того времени, которое в европейской историографии называют средними веками.

В то время почти вся Ойкумена уже была занята различными цивилизациями. Различия между ними определялись их предшествующей историей и экономгеографическими факторами, но все они в основном находились на стадии феодализма. И западноевропейская христианская цивилизация отнюдь не выделялась среди других «в лучшую сторону». Наоборот, не говоря уж о далеких и древних китайской или индийской цивилизациях, даже поближе расположенная арабская имела относительно более высокий культурный уровень. Да и Киевская Русь отнюдь не уступала Западной Европе. Цивилизации взаимодействовали друг с другом, в том числе непрестанно пытались улучшить свое положение за счет соседей. Но решающего перевеса сил ни одна не имела, и между ними довольно длительное время сохранялось динамическое равновесие. Так продолжалось до начала XVI в., когда ситуация достаточно резко изменилась. Причиной изменения стали Великие географические открытия.

Немодно сейчас цитировать классиков марксизма, но рискну – уж очень хорошо об этом сказал Ф.Энгельс: «мир сразу сделался почти в десять раз больше, вместо четверти одного полушария перед взором западноевропейцев теперь предстал весь земной шар, и они спешили завладеть остальными семью четвертями». Колонизация заморских земель, ставшая для стран Запада мощным «толчком» в развитии, только внешне могла представляться в виде расширения пределов того общества, которое к тому времени было у них господствующим. По словам известного историка Б.Поршнева, в действительности почти сразу «в основу колониальной экономики легло отрицание феодального способа производства ... Колонии создавались не для ведения натурального хозяйства, а для нужд возникавшего мирового рынка, для добычи золота и серебра, а в дальнейшем – для производства экспортных культур. Они поставляли сырье для европейских мануфактур и служили рынком сбыта их продукции. ... Стала складываться капиталистическая общественная система, которая с самого начала носит глобальный характер». В результате указанных процессов, хотя и начатых по ряду причин странами Запада, но принципиально являющихся глобальными, в дальнейшем характер развития стран и целых регионов, как и вообще вся мировая экономическая система, на долгие века определились тем, каким образом они были включены в эту новую, уже капиталистическую международную систему разделения труда.

А.Тойнби вполне справедливо считал, что «драматическая и многозначная» встреча Запада со всем остальным миром оказалась центральным явлением всей глобальной истории Нового времени. Контакты между различными «цивилизациям» имели место и раньше, причем приоритет в них принадлежал отнюдь не Западу, «западная цивилизация захватила приоритет в области культурного и политического проникновения в другие регионы Земли лишь в последние пятьсот лет. Когда в XV в. западноевропейские мореходы овладели приемами навигации открытого моря, это дало материальные возможности овладения заокеанскими землями. Таким образом, покорение океана привело к установлению регулярных контактов между Западом и Новым Светом, между цивилизованными и нецивилизованными обществами. Глобальное значение Запада стало реальностью истории планеты, а “западный вопрос” стал в некотором смысле роковым. Наступление Запада коренным образом повлияло на облик современного мира. Причем не только в доцивилизованных обществах рушились хрупкие социальные структуры. Вполне развитые незападные цивилизации также конвульсировали и деформировались под влиянием этой в прямом смысле слова мировой революции, инспирированной Западом».

В наше время наиболее ярко эти представления получили воплощение в концепции мир-системы известного американского социолога И.Валлерстайна, считающего все современное человечество связанным в единое целое в «мир-экономике» при наличии у этой «мир-системы» «ядра» (промышленно развитые страны Западной Европы, Северной Америки и Японии – иначе говоря, «золотой миллиард») и «периферии» (все остальные страны, ряд из которых находится в некотором промежуточном состоянии «полупериферии»). С его точки зрения вообще «капитализм только и возможен как надгосударственная система, в которой существует более плотное “ядро” и обращающиеся вокруг него периферии и полупериферии».

Капитализм с самого начала формировался как явление общемировое, т.е. одновременно и неразрывно шли как процессы в странах капиталистической «метрополии» («ядра»), таки в не менее капиталистической «периферии». Данные процессы, являясь существенно различными, но взаимозависимыми сторонами одного общего процесса, только в своей целостности обеспечили становление и развитие капитализма как всемирной системы, с сохранением, однако, цивилизационных различий регионов. Сейчас все шире распространяется понимание того, что качественная определенность капитализма на периферии поначалу только выглядела как феодальная реакция или возрождение докапиталистических отношений, например, рабства или крепостничества. На самом деле «второе издание крепостного права» в Центральной и Восточной Европе и плантационное рабство в Америке возникли в процессе именно капиталистического, а не какого-нибудь иного развития, и именно потому, что в Западной Европе мануфактурный капитализм принял свою классическую форму. Эта последняя так же не могла существовать без периферийных «докапиталистических» форм, как и они без нее.

При этом затраты на воспроизводство рабочей силы в колониях по отношению к метрополии не просто были значительно ниже, в полном объеме рабочая сила здесь вообще не воспроизводилась, происходило ее хищническое потребление. Шло систематическое вымирание туземцев – причем на протяжении столетий и в настолько массовых масштабах, что для метрополии оно приобрело характер постоянно действующего экономического фактора. В Южной Америке за двести лет население уменьшилось на 90% (только сокращение числа коренных жителей Мексики за столетие произошло с 25 до 1,5 млн. человек). Индейцы в массовых масштабах заменялись рабами-африканцами. Убыль рабов восполнялась новыми поставками, вследствие чего за два столетия Африка по некоторым данным потеряла порядка 120 млн. населения, причем ее хозяйственный уклад претерпел глубокие деформации. 

Генезис цивилизации буржуазной (будущего «ядра») начался на окраине «западной христианской цивилизации» – в Англии. Попытки образовать «империю», способную стать ядром новой цивилизации, предпринятые Нидерландами и Испанией, оказались безуспешными, но они подготовили почву для более успешной попытки со стороны Англии. В результате длительное время именно Британская империя в наиболее законченном виде представляла собой новое социальное образование. Еще раз обратимся к А.Тойнби: «Для последней четверти XVI в. характерна широкая заокеанская экспансия многих западноевропейских стран, включая и Англию». Вообще же «в заморской экспансии принимали участие только страны Западной Европы, да и то далеко не все, а почти исключительно те, чьи территории выходили к Атлантическому океану». Но все участники относились к «западной христианской цивилизации», другие цивилизации участия в этом процессе практически не принимали, – например, «ни одна исламская страна не вступила в него».

Почему же именно Англия обогнала даже Нидерланды и Испанию и первой заложила фундамент новой западной буржуазной цивилизации? Что касается Нидерландов (Голландии), то здесь в основном имело место развитие торгового капитализма: по мнению крупнейшего французского историка и экономиста Ф.Броделя в отличие от «государств с плотным населением, богатых людьми, продовольствием и разными продуктами», Голландия представляла собой «растение-паразит», для которого главным было как раз это паразитирование на «западной христианской цивилизации». В том же, что наиболее мощная на тот момент держава Европы Испания потерпела неудачу там, где достигла такого успеха Англия, важнейшую роль сыграло по меньшей мере два фактора.

Существенным оказался фактор идеологический. Католицизм, как идеология феодального общества, еще не был приспособлен для колонизации так, как протестантизм. Достаточно сказать, что в отличие от последнего он признавал «душу» в индейцах, что ставило определенные моральные препоны для сверхэксплуатации, приводило к смешанным бракам – креолы – и т.п. (что, впрочем, не мешало в ряде случаев испанцам беспощадно уничтожать индейцев). Протестантизм же в наилучшем виде обеспечивал необходимую идеологическую основу не только для работорговли (сыгравшей исключительно важную роль в процессе становления и развития – вплоть до XIX в. – капитализма), но и для дальнейшей капиталистической колонизации. Именно ему западный мир первоначально обязан возникновением расизма, до тех пор неизвестного в истории человечества, но ставшего жизненно необходимым в качестве морального оправдания особого положения Запада – от старинного британского «бремени белого человека» по отношению к дремучим «дикарям» до сегодняшнего американского насаждения мечом и долларом «прав человека», «свободы» и «демократии» во всем остальном мире, погрязшем в «тоталитаризме». Вот когда еще было заложено отмечавшееся выше различное отношение западноевропейцев (а потом и американцев) к людям своей и чужих цивилизаций!

Но еще более важное значение имели факторы экономические. Прежде всего чрезвычайно важную роль сыграло то обстоятельство, что Англия для так называемого «первоначального накопления» имела объект колонизации (а именно Ирландию) непосредственно у себя под боком. У других стран первоначальная экономическая эффективность колоний в связи с их отдаленностью была сравнительно низкой (да еще и коммуникации с ними подвергалась внешнему давлению, в том числе и той же Англией с ее пиратством). Ну, а уж на этой базе затем удалось развернуться как следует.

Так что хотя вначале не Англия возглавила «соревнование между нациями, расселенными на атлантическом побережье Европы, за покорение новых заморских миров», «она добыла в нем первый приз позже, взяв верх во многих битвах с державами, которые к тому времени уже значительно опережали ее на ниве колониальной экспансии» (А.Тойнби). Как причиной, так и следствием этого стало то, что «индустриальная революция началась именно в Англии, а не где-то в другом месте». Англия (точнее, уже Великобритания) и вошла первой в новую буржуазную «западную цивилизацию». Дальше к ней подключились другие страны Западной Европы для совместного строительства этой цивилизации, в качестве важнейшего момента включающего колонизацию «нецивилизованных» стран, как раз и ставших для этой «цивилизации» «строительным материалом» (по словам К.Леви-Стросса «Запад построил себя из материалов колоний»). Это обстоятельство коренным образом изменило характер развития не только в странах «ядра», но и на «периферии», где развитие уже не могло повторить путь, пройденный первыми, ибо существенно изменились условия развития.

Сегодня широкое распространение имеет так называемая «теория модернизации», согласно которой в мире существуют государства «развитые» и «развивающиеся», которые по идее должны идти тем же путем и достичь тех же результатов. Но практика этого не подтверждает – даже в тенденции. Огромная часть человечества страдает от недоедания – только в Африке голодает больше 140 миллионов человек, причем число это не снижается, а растет. Ежедневно (!) от голода в мире умирает 35 тысяч человек, причем большинство из них – дети (где вы, благоденствующие западные ценители каждой «личности»?! а ведь подсчитано – всего один процент от вашего дохода решил бы проблему голода в глобальном масштабе; увы!). И этот процесс имеет тенденцию к углублению и развитию. Упомянутые процессы – не какая-нибудь местная аномалия, они имеют место во всем «третьем мире», в том числе и в достаточно экономически развитых странах (например, во входящей в десятку самых развитых стран мира Бразилии). По словам видного западного исследователя А.Франка, в Латинской Америке идет «своего рода “африканизация” региона ... В наибольшей же мере “пауперизировалось” население одной из самых богатых и перспективных стран – Аргентины ... Латинская Америка и карибские страны с населением около 450 млн. человек сократили свою долю в мировом экспорте до 4% в 1970-1980 гг. и до 3% в 1990 г. Это худший показатель, чем у Голландии с 15 млн. жителей ... В Латинской Америке ... подушевой ВВП и доход снизились до уровня середины 70-х годов (в Африке – до уровня 60-х годов)» (т.е. времени обретения «независимости»). 

Уже упоминавшийся бывший президент Международной социологической ассоциации И.Валлерстайн отмечал, что «великая иллюзия» теории модернизации заключается в обещании всем получить место в «ядре» (сегодня состоящем из «цивилизованных стран» «золотого миллиарда»). Однако, замечает он, «все хорошие места в “ядре” современной мир-экономики давно заняты. … Всем в какой-то момент захотелось переместиться ближе к ее центру, но это невозможно. ... Я думаю, Маркс оказался прав в одном из самых скандальных своих прогнозов, от которого впоследствии открестились сами марксисты. Эволюция капитализма как исторической системы действительно ведет к поляризации и к абсолютному, а не только относительному обнищанию большинства». Расстояние между «развитыми» и «развивающимися» не сокращается, а возрастает. Другими словами, для всех тех стран, которые не входят в «золотой миллиард», никакое «возвращение в цивилизацию» (западную) попросту невозможно (ну, во-первых, они в ней никогда не были, а во-вторых, достойного места для них в ней нет и не будет).

Таким образом, все прелести «европейской (западной буржуазной) цивилизации» прямо и непосредственно вытекают из ее положения  по отношению к другим, которые служат «питательной средой» для ее функционирования. Вполне естественно желание других защититься от этой самой «европейской (равно как и американской) цивилизации», которая не только высасывает из них соки, но и стремится навязать им свои культурные ценности, которые совершенно не вписываются в их культурную среду, определяемую как историей, так и сегодняшним положением. Цивилизации, превращенные в «периферию» капиталистического «ядра», для своей защиты пытаются как-то консолидироваться вокруг своей самобытности именно как особой цивилизации. И методы, и результаты тут, к сожалению, бывают самые различные. Так, например, пресловутый «исламский фундаментализм», хотя и носит религиозную форму, по сути своей есть лишь крайнее и извращенное проявление лихорадочного поиска оснований для самоидентификации одной из гибнущих цивилизаций.

Какое же место во всей этой всемирной системе занимает наша «евразийская цивилизация»? Прежде всего отметим, что ее по преимуществу отождествляют со славянским этносом. Однако «евразийская цивилизация» не есть цивилизация исключительно славянская. Некоторые историки утверждают, что уже даже древнерусская народность Киевской Руси складывалась как результат взаимодействия восточнославянских племен со степняками тюркского происхождения. Однако главное влияние на формирование данной цивилизации оказала Золотая Орда. Как известно, известный историк Л. Гумилев вообще считал влияние Золотой Орды исключительно благотворным для России, ибо оно спасло ее от неизбежной колонизации Западом. Ну, так это или не так, но культурное влияние (ряд идеологических моментов, важные элементы государственной организации, связи с зарубежными странами, веротерпимость – в отличие от свирепой религиозной нетерпимости на Западе – и многое другое) Золотой Орды на русские княжества было огромным. С другой стороны, во времена российской географической экспансии к востоку это влияние было одним из важнейших факторов того, что указанная экспансия не носила характера колониальной.

Россия вообще не была империей в ее классическом виде, т.е. метрополией, живущей за счет колоний (типа Римской или Британской). Но она безусловно представляла собой империю в том смысле, в каком это понимал Ф. Бродель, «т.е. сверхгосударство, которое одно покрывало всю территорию мира-экономики». А поскольку «мир-экономика как целое на всем его протяжении обнаруживал тенденцию к тому, чтобы иметь одну и ту же культуру, по крайней мере определенные элементы одной и той же культуры, в противовес соседним мирам-экономикам», то речь может идти только о цивилизации.

Теперь уже обратное влияние Руси на тюркские (равно как и многие другие) народы приводило к формированию не национального государства, и не классической империи, а полиэтнического социального организма – цивилизации. Разумеется, эта ее роль была связана не с особым «русским характером», а тем более не с особым «гуманизмом» русского царизма, а с объективными условиями того времени, имеющими место как в «метрополии», так и в потенциальных «колониях». Так, все тот же Ф.Бродель считал Сибирь для России чем-то вроде Америки для Европы. Однако «в распоряжении той несовершенной Америки, какой была Северная Азия, не было ни негров, ни индейцев», а потому в «колонизации» главную роль играла «русская и сибирская рабочая сила». Соответственно и результаты оказались другими.

Еще раз приведем слова столь популярного в последнее время Л.Гумилева: «Поскольку все эти этносы входили в систему единого евразийского суперэтноса, межплеменные столкновения не переходили ни в истребительные, ни в завоевательные войны. Все эти этносы жили натуральным хозяйством, которое всегда тесно связано с природными особенностями вмещающих ландшафтов». В этой цивилизации различные (не только славянские и тюркские) народы «связывала не общность быта, нравов, культуры и языка, а общность исторической судьбы: наличие общих врагов и единство политических задач, основной из которых было не погибнуть, а уцелеть... Все эти этносы входили в систему единого евразийского суперэтноса». А еще раньше аналогично писал Н.Трубецкой: «В евразийском же братстве народы связаны друг с другом не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности исторической судьбы».

Поговорим, однако же, и о моральных проблемах. То, что В.Новикову представляется  «самостоятельной ценностью отдельного человека», имеет еще и другое наименование – индивидуализм. А то, что отдельный человек ощущает себя «только средством для государства, общества, рода», называется еще общинностью (а в некоторых случаях – коллективизмом). Вопрос, что лучше, что хуже для автора вообще не стоит – ответ ему представляется самоочевидным. На самом же деле этот вопрос, как и любой другой в истории человечества, решается в зависимости от конкретных условий.

Человек возник как существо родовое. Только в таком качестве он мог выжить и развиваться. И такое положение сохранялось на протяжении многих веков человеческой истории – община составляла как материальную, так и духовную основу человеческого существования. Правда, только для угнетенных. В господствующих классах все это время шли процессы индивидуализации. Но общая мораль все еще сохранялась той же.

С появлением капитализма все изменилось. Процесс индивидуализации захватил в свою орбиту всех. Только свободный от общинных связей человек мог стать пролетарием, не имеющим ничего, кроме своей рабочей силы. Индивидуализм превратился в господствующий нравственный принцип. Ох, как нелегко далось Западу это превращение! Конфессиональные конфликты времен Реформации (в религиозной форме отражающие нравственный конфликт, вызванный становлением капитализма) опустошили Западную Европу почище чумы – в некоторых местах было уничтожено более половины населения. Индивидуализм победил, въелся в плоть и кровь, и на Западе борьба «всех против всех» давно уже стала естественным состоянием, а «забота о своих» – всего лишь вид круговой поруки перед лицом эксплуатируемого мира.

Общинная же идеология в той или иной форме сохранилась во всех остальных цивилизациях, ставших «периферией» капитализма, ибо только она одна и могла хоть в какой-то мере противостоять губительному влиянию «ядра», только она и давала какую-то возможность выжить – в том числе и отдельному человеку. Только она позволяла сохранять способность к сопротивлению. Не удивительно, что как раз остатки нашей общинной (а точнее, уже коллективистской) идеологии и являются основной мишенью для тех, кто объективно помогает Западу превращать нас в еще одну «периферию».  Но не дай нам бог своей собственной «Реформации»!

Цивилизации, в которых мы живем, это наследие нашего прошлого. А как дело обстоит сегодня? В.Новиков полагает, что идет «исторический процесс включения народов одного типа цивилизации в другую». Да ничего подобного! Такое «включение» (в масштабе цивилизации или ее значительной части) в принципе невозможно. На самом деле со стороны Запада имеет место попытка «переварить» нашу евразийскую цивилизацию в качестве еще одной «периферии». Но как показал российский исследователь А.Паршев в книге «Почему Россия не Америка», эта попытка вряд ли удастся. Сам Запад проявляет в этом все меньшую заинтересованность, поскольку новые «буржуи» никому не нужны, а использовать нас в качестве «пролетариев» по экономгеографическим причинам нецелесообразно – слишком велики издержки производства (фактор неустранимый, а поэтому вожделенного западного «инвестора» нет и не будет). Такая целесообразность, конечно, может возникнуть, но только после вымирания более трех четвертей населения – в свое время для СССР Мргарет Тетчер считала экономически целесообразным (разумеется, с «западной» точки зрения) примерно 15 млн. человек. «Процесс пошел» в неплохом темпе, но вряд ли наше «население» еще долго будет покорно соглашаться вымирать. Давно бы перестали соглашаться, если бы не было внутренних сил, сковывающих сопротивление. Что же это за силы?

«Столкновение цивилизаций» вроде происходящего сейчас не первый раз имеет место в истории. Рассматривая такие случаи, А.Тойнби даже выделил особый слой людей, которые играют существенную роль при таком «столкновении» – интеллигенцию. По его мнению «интеллигенция – это некоторый класс служащих связи, которые изучили все обычаи и законы вторгшейся в их общество цивилизации для того, чтобы помочь своим соотечественникам сохранить свою сущность в социальной среде, в которой люди перестают жить в согласии с местными традициями и все более и более заимствуют стиль жизни, навязываемый победоносной цивилизацией чужестранцам, попавшим под ее власть ... Интеллигенцию ненавидит и презирает ее собственный народ, поскольку она укоряет самым фактом своего существования. Пребывая в самой его сердцевине, она является постоянным живым напоминанием о ненавистной, но неизбежной чужой цивилизации, которой не дано миновать, а потому приходится приспосабливаться к ее требованиям. ... Никто не любит интеллигенцию у нее дома, и одновременно она не приобретает ни славы, ни чести в стране, чьим манерам и обычаям она так старательно и мастерски подражает. ... Интеллигенция ... существует одновременно в двух обществах, а не в одном, и в обоих является чужеродным элементом; и если на первом этапе она может утешать себя тем, что является необходимым органом для обоих обществ, то с течением времени теряет даже это утешение ... начинает страдать от сверхпроизводства и безработицы. ...Несчастливая судьба интеллигенции ухудшается в геометрической прогрессии». Ну, прямо как про нас написано! Однако такое ухудшение не может длиться вечно, интеллигенции хочешь-не хочешь когда-нибудь  да придется осознать реалии. Тогда положение коренным образом изменится.

А в целом известный гарвардский профессор С.Хантингтон характеризует сегодняшнюю ситуацию в мире так: «Выражение “мировое сообщество” превратилось в эвфемизм, заменивший выражение “свободный мир”. Оно призвано придавать общемировую легитимность действиям, отражающим интересы США и других западных стран. При посредстве МВФ и других международных экономических организаций Запад реализует свои экономические интересы и навязывает другим странам экономическую политику по собственному усмотрению. … По сути дела Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство, защищая западные интересы и утверждая западные политические и экономические ценности».

Наибольшее внимание в мире сегодня привлекают процессы так называемой «глобализации экономики», по своей сути представляющей перенос транснациональными корпорациями промышленного производства в страны с дешевой рабочей силой и деиндустриализацию Запада. Все больше изделий с марками западных компаний производится в странах «третьего мира», все большая часть самодеятельного населения западных стран перемещается в сферы, не связанные с материальным производством (или, иначе говоря, там формируется «постиндустриальное общество»). Так, США после первой мировой войны вырабатывали треть мировой продукции, после второй – половину, а сейчас всего пятую часть. И процесс имеет тенденцию к ускорению. Происходит углубление всемирного разделения труда, и не только технологического, но и социального: Запад все больше превращается в мирового «буржуя», а «третий мир» – в мирового «пролетария». Соответственно углубляются социальные противоречия между ними – со всеми вытекающими последствиями (в том числе и теми, которые С.Хантингтон как раз и назвал «столкновением цивилизаций»).

Поэтому серьезные ученые по поводу будущего отнюдь не склонны предаваться оптимизму. А.Зиновьев, один из крупнейших философов нашего времени (напомню: выдворенный некогда из СССР за антисоветские книги и много лет проживший на Западе), пишет: «Единое человечество возможно, но не как мирное сосуществование равноправных стран и народов, а как структурированное социальное целое с иерархией стран и народов. В этой иерархии неизбежны отношения господства и подчинения, лидерства, руководства, т.е. отношения социального, экономического и культурного неравенства. … Мировая экономика есть прежде всего завоевание планеты транснациональными компаниями Запада, причем в интересах этих компаний, а не в интересах прочих народов планеты. …Этот процесс еще только начался. Им будет заполнена вся история человечества в XXI веке. Похоже на то, что это будет история, которая по своей трагичности намного превзойдет все трагедии прошлого». Писал он это, заметьте, еще до событий 11 сентября и разворачивания американской «борьбы с терроризмом».

*    *    *

Только объективное рассмотрение общественно-экономической роли и взаимодействия различных цивилизаций как в историческом процессе, так и в сегодняшнем мире может дать столь же объективную основу для анализа создавшейся ситуации и прогноза ее развития. И ничего не дает искусственное перенесение вопроса в нравственно-этическую плоскость «отношения к человеческой жизни», да еще и заведомо (и искусственно) ставящее нашу собственную цивилизацию в униженное положение. Тем более, что при этом нравственная позиция самих тех, кто это делает, выглядит не наилучшим образом. Упоминавшаяся выше книга «Почему Россия не Америка», имеет подзаголовок: «книга для тех, кто остается здесь». Книгу эту действительно стоило бы почитать каждому, кто и дальше собирается жить «в этой стране», причем не только в России, но и на Украине. Хотя ее автор беспокоится именно о «тех, кто остается здесь», но и к уезжающим на Запад претензий не имеет – вольному воля. «Вот кто мне действительно не нравится, – замечает он, – так это те, кто недовольны нашим народом и своей страной, но не уезжают. Подсознательно я воспринимаю их как каких-то агентов, которым не разрешают вернуться к своим, пока они не выполнили здесь какое-то таинственное задание. А они не могут его выполнить, и, поэтому, всем недовольны!»

А что же все-таки делать нам, «тем, кто остается здесь», как преодолеть свалившиеся на нас беды и несчастья? Задача сложная, но, несомненно, разрешимая. Однако при одном важном условии: перво-наперво нужно избавиться от того комплекса «цивилизационной неполноценности», который нам так усиленно навязывают вышеупомянутые «агенты» – восторженные адепты «западной цивилизации». Мы не лучше и не хуже остальных – мы просто другие. И эта «особость» – не основание ни для самоуничижения, ни для самовосхваления (последнее, кстати, также не более чем проявление комплекса неполноценности, и наши националисты, просто им истерзанные, недаром свято убеждены, что Адам был чистопородным гуцулом). Перестанем воспринимать многоцветный мир как серо-розовый (или, иначе говоря, делить его на «нецивилизованный» и «цивилизованный») – вот тогда и посмотрим, что делать.