НОМЕНКЛАТУРНЫЙ КАПИТАЛИЗМ

 

Леонид БЕРЕСТ

 

«Правые» и «левые», кажется, едва ли не во всем диаметрально расходятся в оценках как нашего нынешнего состояния, так и перспектив. Но в одном пункте у них наблюдается трогательное единство: и те, и другие свято убеждены, что у нас произошла реставрация капитализма. На самом же деле никакой реставрации капитализма у нас не было, нет, и, по-видимому, не будет.

Погодите! Не торопитесь возмущаться или снисходительно пожимать плечами. Давайте лучше разберемся.

«Правые» считают, что сейчас ликвидирован «зигзаг истории», в который нас втравили коварные большевики, одержимые патологической страстью все рушить и всех уничтожать. Теперь мы вернулись на общечеловеческий магистральный путь развития, т.е. в капитализм. Начал появляться «эффективный собственник». Массы все больше смиряются с имущественной и социальной дифференциацией и естественным состоянием «каждый сам за себя». Остается только до конца внедрить «рыночную экономику» и «демократию», таким образом уже окончательно «вернувшись в цивилизацию», и перед нами, наконец, откроется «светлое капиталистическое будущее», полное свободы и процветания.

В противоположность этому «левые» полагают, что мы-то как раз и были на правильном пути. И сбили нас с него всяческие обуржуазившиеся «перевертыши» и «коммутанты», соблазнив доверчивые массы призрачным видением того самого «светлого капиталистического будущего». В результате всю собственность захватила новая буржуазия, а трудящиеся превратились в эксплуатируемый ею пролетариат. Одураченный же телевидением народ, подобно стаду баранов, только блеет о своей тяжелой жизни, а внимать «левой» пропаганде не желает, и голосует за ставленников буржуазии. Но в конце концов он прозреет, свергнет эксплуататоров и заживет привольно и счастливо (под мудрым руководством упомянутых «левых»).

 «Правые», правда, не очень-то любят слово «капитализм», они предпочитают говорить о «рыночной экономике». Но экономика современного капиталистического общества практически давно перестала быть рыночной. Кое-что сохранилось еще на нижних этажах, но на верхних безраздельно правят бал  транснациональные корпорации. Отношения же между «цивилизованными» и прочими странами вообще больше напоминают узаконенный грабеж.

Ну да бог с ними, с «правыми». Им-то такая интерпретация просто выгодна, а теоретические изыски вполне заменяет нахрапистая пропаганда. А что же «левые»? Они же всегда гордились, что в оценке социальных процессов руководствуются научными достижениями марксизма. Вот и обратились бы к классикам. Ведь что такое капитализм? Это «способ производства, направленный на создание прибавочной стоимости». Поскольку капиталу присуща способность «присваивать себе неоплаченный труд наемных рабочих», то за счет капитализации полученной таким путем прибавочной стоимости он становится «самовозрастающей стоимостью». Сам же капиталист при этом функционирует лишь как «олицетворенный капитал». А «как надсмотрщик и руководитель» он «должен выполнять определенную функцию в процессе производства».

Разумеется, ни о каком «самовозрастании» капитала в нынешних условиях нет и речи: за более чем полтора десятка лет «капитализации» по экономическому развитию мы толком не вернулись еще даже к уровню 1990 года. Это - факт, с ним не поспоришь. Ничего себе капитализм! А каким он еще может быть, если «наш капиталист» – никакой не «надсмотрщик и руководитель», а паразит в самом прямом смысле слова. Нахватав чего смог, он прежде всего отгрохал виллу в Испании, прикупил парочку «мерседесов» и отправился прожигать жизнь на Багамы. И его можно понять: а куда ему еще девать шальные деньги? Серьезных инвестиций он же делать не собирается, не такой уж он законченный идиот (за рубежом – другое дело).

 Чтобы понять, почему это так, рассмотрим марксистскую (т.е. действительно научную) характеристику процесса производства. С технологической точки зрения процесс производства есть процесс создания полезных вещей (потребительных стоимостей). А с точки зрения экономической он есть процесс создания стоимостей, воплощенных в этих вещах (продукте). Стоимость продукта есть овеществленный в нем труд. Но по непосредственному происхождению она не однородна и в самом общем виде включает две составляющих: ранее накопленную стоимость того, что Маркс называл «вещественными факторами производства», переносимую с них на продукт живым трудом рабочего, и стоимость, созданную в процессе производства в результате аккумуляции в том же продукте самого этого труда.

Чтобы оплатить рабочую силу, капиталист заставляет ее в так называемое необходимое время создать требуемую для этого величину стоимости. Но этим он не ограничивается, и продолжает рабочий день за указанные пределы. Именно в это добавочное время рабочий создает неоплаченную стоимость, которую Маркс назвал прибавочной. За счет ее присвоения и богатеет капиталист. Это классика.

Теперь рассмотрим то положение, которое имеет место у нас. Тем или иным путем (чаще всего мошенническим, но не об этом здесь речь) заполучив средства производства, наш родимый «капиталист» производит некоторый продукт. Для этого ему нужны рабочие, которые перенесут стоимость средств производства на продукт, одновременно создавая в нем новую стоимость. В современном индустриальном производстве первая составляющая весьма существенно превышает вторую. Но если для «нормального» капиталиста вторая, тем не менее, играет более важную роль (именно здесь корень роста его капитала), то для «нашего» все наоборот, ибо как раз в перенесенной на продукт стоимости средств производства и заключается источник его личного обогащения.

А как же эксплуатация пролетариата? Да зачем нашему «капиталисту» лишняя морока с прибавочной стоимостью на фоне безвозмездно потребляемой части огромного основного капитала, накопленного ранее поколениями советских людей! Он и без «пролетариата» с удовольствием обошелся, если бы не то, что кто-то ведь должен же перенести эту «дармовую» (для него) стоимость со средств производства на продукт, который можно продать.

Но теория теорией, а может быть на самом-то деле в жизни все совсем иначе? Это при наших-то зарплатах (еще и нерегулярно выплачиваемых) - да без эксплуатации? А это уже зависит от того, что можно урвать. Если особо нечего, то этот самый «новый», конечно, не побрезгует ничем: грабить, так уж дочиста. А там, где средства производства еще представляют существенную величину, ради их «дерибана» иногда можно и не поскупиться.

Чтобы капиталисту добывать прибавочную стоимость, нужно развивающееся производство, и не только данное конкретное, а вся производственная инфраструктура. А чтобы переносить стоимость средств производства на продукт – там где это выгодно – так много не надо. Вот и хиреют целые отрасли (особенно высокотехнологичные).

Так, может, спасут положение иностранные инвестиции? Как же, дожидайтесь. Сколько лет уже взывают, а воз и ныне там. Нет, кое-какие вложения, конечно, бывают. Это когда выгодно поставить быстро амортизирующуюся технологическую линию, без которой имеющуюся инфраструктуру и дешевую рабочую силу уже не используешь. А больше ни-ни.

 И не будет. Украина - не Бразилия. Вот там да, иностранные инвестиции вывели страну в десятку наиболее промышленно развитых стран. При этом ее население одно из беднейших в мире (инвестиции-то все же иностранные, так что прибыли - тю-тю). Рабочий люд там живет в фавелах (домиках из картона и жести), климат позволяет, да и питается кое-как, а нам нужны капитальные дома с отоплением, теплая одежда и сытная пища - природа требует. Это объективно, так что на прибыли особо рассчитывать не приходится. И рабочая сила излишне квалифицирована (правда, этот недостаток постепенно изживается). Вот инвестиций и нет. Повторим – и не будет. Как говорила Маргарет Тэтчер, чтобы Советский Союз стал экономически эффективным (в ее, разумеется, понимании), его население не должно превышать 15 млн. Ну, в Украине мы поставленную ею задачу успешно решаем. Так, может, у нас еще все впереди?

Таким образом, то, что наши и «правые», и «левые» называют капитализмом, пока что не имеет основных, определяющих признаков данной общественно-экономической формации. На самом деле мы все еще паразитируем на прошлом социализме. Чтобы понять эти, находящиеся в общем-то на поверхности, явления, не нужно быть доктором экономических наук. Нужно только хотеть. А вот желания-то понимать как раз и нет. Почему? Очень просто: ни «правым», ни «левым» правда не выгодна.

С «правыми» все более или менее понятно. Во-первых, если все «негаразды» списывать на «новую буржуазию» (тем более «олигархов»!), то за шумихой о капитализме трудящиеся, может, и не поймут, кто же на самом деле развалил, а сейчас дограбливает страну. А ведь сделали и делают это не какие-то мифические капиталисты, а вполне реальная «коммунистическая» номенклатура, связанная в качестве особой социальной группы множеством видимых, а чаще невидимых нитей. Та самая номенклатура, которая и сегодня (под именем «элиты) у власти, сама же и грабит, или, по крайней мере, помогает грабить. Солидные исследования показали, что (цитирую) «более 75% политической и 61% бизнес-элиты – выходцы из старой советской номенклатуры», а разные там «новые» – просто ее «трастовые агенты», не более того. Вот вам и вся «буржуазия». Во-вторых же, если признать, что с капитализмом у нас не получилось (и не получится), они оказываются в тупике, все их надежды на будущее рушатся. И сами они оказываются ненужными.

А «левым»-то какая польза от этой шумихи о капитализме, им-то зачем врать – они же не грабят? Нет. Но ведь и «левые» организации возглавляются все той же номенклатурой. Этой ее части по разным причинам (в том числе и по идеологическим) не удалось так хорошо устроиться «по ту сторону баррикад», вот она и ударилась в оппозицию, благодаря связям и опыту заняв в ней господствующее положение. Но своей социальной сути не потеряла. В результате более крупная номенклатура по отношению к «коллегам» по ту сторону баррикад ведет соглашательскую политику (из одного же гнезда – ВПШ!). А более мелкая хочет вернуться назад, «восстановив власть трудящихся», и зовет их на эти самые баррикады против все тех же «буржуев», рассчитывая в результате стать номенклатурой крупной. И в том, и в другом случае просто не обойтись без такого пугала, как «буржуазия».

Но классовое чутье - великая вещь. Большинство наших людей не приемлет «правых», прекрасно отдавая себе отчет и в нынешнем отчаянном положении, и в отсутствии перспектив. Однако не поддерживает и «левых», категорически не желая опять под власть «коммунистической» номенклатуры. Нет, не забыли наши трудящиеся не только великих преимуществ социализма, но и чувства униженности и бессилия перед давно превратившимися в особую касту «слугами народа», лжи и фарисейства официальной пропаганды, прославляющей бесправного «гегемона», «выборы без выбора» и другие прелести номенклатурного господства. Да, сегодня нашим людям очень плохо, но зачем им, спрашивается, менять шило на мыло?

Прорваться к лучшему будущему мы сможем, только ликвидировав «как класс» всю номенклатуру, как «правую», так и «левую» (каким образом – предмет особого разговора). Но ни одна социальная группа не желает добровольно уходить с арены истории, даже если ее время уже истекло. Она использует любые методы самосохранения, в том числе и идеологические. Так что и для «правых», и для «левых» ложь о реставрации у нас капитализма – это ложь во спасение, во спасение номенклатуры.